Ира Васильева - яркий персонаж петербургской богемы. Всегда есть что рассказать и о новых работах и о новых похождениях экстравагантной многодетной матери. Постоянно на грани между попаданием в престижные коллекции и камеры предварительного заключения, между поездкой по святым местам и туром по районным злачным заведениям, между внезапным приступом домовитости и внезапным "потлачем" Васильева в 2010-х живет так, как будто на дворе конец 1980-х.

Все, до чего доходят Ирины руки, становится искусством, подвергается процессу обживания и включения в уютный мир. Ремонт оборачивается многометровой фреской на полу, организация санузла - невероятным инвайронментом, занавески становятся коллажем, ящики для посылок - скульптурой, появление в социуме - непроизвольным перформансом.

У Васильевой свой голос, узнаваемый пластический язык. В нем намешены лубок и граффити, "Мир искусства" и авангард (в первую очередь Гончарова и Ларионов), Ю. Васнецов и Маврина, Древин и Удальцова, художники общества "Круг" и художники Арефьевского круга, Митьки и Новые художники, Некрореалисты и Неоакадемисты. Все влияния превращены автором в органичный сленг, на котором она задушевно обращается к зрителю. Ее "подчерк" завораживает. Сочетание трансавангардного отвязанного жеста и благородного аскетизма отечественной культурной традиции, демонстративной "неумелости" и профессиональной точности обуславливают особый шарм ее произведений. Живопись Васильевой всегда на грани между "калякой-малякой" и изысканной работой пленэрного колориста; кривоватый рисунок "курица лапой" оказывается одновременно экспрессивным, минималистичным и реалистичным.

Особую известность среди петербургской публики Ире принес "хулиганский цикл" - большая, протяженная во времени серия печатной графики. Каждый лист - страница из женского дневника, эпизоды художественно переработанной биографии. Удивительное соседство мрачноватого полукриминального бэкграунда и ухарской, ликующей пластики. Это комикс без единой линии повествования, но с устойчивым набором персонажей. Большой рассказ про безбытность и неприкаянность, увиденный отстраненными влюбленными во все это безобразие глазами. Жизнь домовитой и безалаберной героини протекает на фоне большого прекрасного мира. Засолка грибов, общение с орангутанообразным мужским персонажем, разборки с соседями, пьяные возвращения в квартиру, уничтожение тараканов сливаются в эпический полиптих на подобие "Месяцев" Брейгеля.

Что может быть важней ощущения цельности вселенной в период геополитической и социальной энтропии? Этим, вероятно, и нужно объяснять любовь коллекционеров к творчеству Иры Васильевой.