 | Свет луны имеет свойство преображать реальность, делать ее подчас неузнаваемой. Наряду с этим, он и прячет некую тайну, и приоткрывает ее завесу, обнажает скрытые смыслы. Своеобразным поэтическим прозрением наполнены образы пространства памяти о прошлом и настоящем Перми. Призрачность и напоенность воздухом, утренним или вечерним затаенным светом, казалось бы, были уже известны по другим произведениям Константина Николаева, однако, каждый раз в избранных сюжетах этот авторский прием рождает новый смысл.
Новые работы Константина Николаева, в сочетании с несколькими показанными ранее, вновь удивили. С одной стороны, он словно продолжил свою ностальгическую серию ретро-Перми, что оказалось весьма далеко от ее фотографических прообразов. С другой - существенно ее развил и углубил по смыслу. Пейзажи "Утро в городе", "Отставной барабанщик" и "Великая утопия" лишены собственно пейзажности. "Спрятанные" смыслы изображенных сюжетов не поддаются однозначности характеристик. В них есть тонкая ирония. В них кроются или неясные состояния, или невысказанные размышления… Призрачность проработки объемов не то обнажает, не то скрывает ускользающий смысл. Даже жанровость в работах этой серии абсолютно иллюзорна. "Танцплощадка" и "Встречный марш" озарены неким романтическим подтекстом, не позволяющим воспринимать их напрямую, буквально. Люди в них участвуют, не участвуя, в каких-то завораживающих событиях, состоят в неясных для зрителя отношениях… Их взаимодействия с нами и друг с другом напоминают "заедающую" на важных и нужных словах старую пластинку. Кажется, вот еще немного, и начнет проявляться смысл ушедшей от нас далеко натуры.
Видимая эфемерность живописных приемов в работах Константина Николаева, казалось бы, должна объединять его произведения. Однако в различных сюжетах и жанрах она создает каждый раз новое смысловое поле. Нам уже знакомы эти сочетания мелких мазков, импрессионистически растворяющих материальность зданий и фигур. Мы вновь наблюдаем окутанное дымкой призрачное пространство. Стоит вспомнить, что в творческом арсенале художника нередко появлялись различные приемы, которые сегодня можно совокупно охарактеризовать как используемую автором полистилистику. На выставке можно обнаружить работы, в которых наряду с тонкими импрессионистическими опытами есть и динамичные кубистические и живописно-футуристические пространственные построения - "Вальс Шнитке", "Концерт", "Депо", "Вокзал". Несколько раньше в произведениях Константина Николаева были стилевые и цветовые приемы, напоминающие караваджизм, фовизм, аскетичный вариант кино- и фотореализма. Стилизация в различных ее разновидностях, как правило, едва угадываемая, используется художником для выявления новых скрытых смыслов. Намек на цитирование словно подключает к создаваемому образу исторический или культурный контекст. "Недосказанность" форм, тающие объемы в сегодняшних работах, как и прежде нередко рождают ощущения эфемерности образов и значений. Множественность сложных оттенков золотистых и серебристых тонов, чаще всего тонко проработанных и поддержанных другими цветовыми отношениями, рождают таинственные элегические образы. Свет невидимой луны скрывает тайну, мы оказываемся в поле, не имеющем отношения к реальности, более созвучном сновидениям.
Цикл небольших картин с образом печального Пьеро и работы серии "Альбом Пьеро" сначала вызывают в памяти элегически грустные ариетки, исполненные А.Вертинским. Затем начинает казаться, что в воплощениях Николаева, образ стал как будто более реалистичен, обрел некую жизненность - друзей, одноклассников и даже родственников. Парадоксально, но он оказывается еще более "остраненным" и эфемерным. Глаза Пьеро нигде не смотрят на зрителя, кажется, они вообще не готовы или не способны смотреть. Он предельно погружен в себя, вместе с тем, в изображениях ощутима едва уловимая авторская ирония. Развитие же образов в воображении и восприятии зрителя кажется неостановимым. Словно "потушенный" лунным светом, приглушенный колорит композиций сообщает изображениям затаенную грусть. Уголки памяти подсказывают нежнейшие, сегодня почти забытые чувства. В образах есть ощущение непростого существования тонко организованной души. Что, как не душа, является основной темой, предметом и главным смыслом творчества?
Ольга Клименская, искусствовед
Смотрите также: Выставка "Свет луны" |
